Старинным золотом и желчью напитал Вечерний свет холмы. Зардели, красны, буры, Клоки косматых трав, как пряди рыжей шкуры. В огне кустарники, и воды как металл. Безлесны скаты гор. Зубчатый их венец В зеленых сумерках таинственно-печален. Чьей древнею тоской мой вещий дух ужален? Кто знает путь богов — начало и конец? И мой суровый Коктебель Созвучен с вашею улыбкой, Как свод руин с лозою гибкой, Как с пламенем зари - свирель. |
|
Священных стран Вечерние экстазы. Сверканье лат Поверженного Дня! О мать-невольница! На грудь твоей пустыни Склоняюсь я в полночной тишине... И горький дым костра, и горький дух полыни, И горечь волн — останутся во мне. На грани диких гор ты пролил пурпур гневный, И ветры - сторожа покинутой земли - Кричат в смятении, и моря вопль напевный Теперь растет вдали. |